Несмотря на энтузиазм в официальных отчетах о возврате денег, выведенных в результате банковского мошенничества, долг правительства перед Национальным банком Молдовы по экстренным кредитам, выданным в ноябре 2014 года и марте 2015 года, сократился в 2018 году всего на 100 млн леев.

31 декабря 2018 года он составлял 13,34 млрд леев, и простой расчет показывает, что было возвращено менее одного процента.

Президент Нацбанка Октавиан Армашу заявил 16 мая в рамках представления Отчета об инфляции, что к настоящему времени возвращено 2,285 млрд леев из общей суммы свыше 13,4 млрд леев, что является экстренным кредитом, предоставленным НБМ под гарантии правительства.

По словам главы Нацбанка, часть денег была возвращена путем погашения старых кредитов трех обанкротившихся банков - Banca de Economii, Unibank и Banca Socială. Другая часть - путем ликвидации активов. И около 850 млн леев было изъято у лиц, осужденных за банковское мошенничество.

Холдинг: в апреле возвращено два миллиарда леев

Глава НБМ также добавил, что процесс возврата денег продолжается, а имена виновных, которые обрушили банковскую систему Республики Молдова, не могут быть обнародованы, поскольку отчет Kroll 2, содержащий эти данные, находится в прокуратуре.

Ряд СМИ, подконтрольных ДПМ, даже настаивали на том, что «возмещение более 2 миллиардов» якобы произошло в апреле. Стало быть, за один календарный месяц.

Другие СМИ из этого же холдинга пытались создать видимость того, что все возвращенные миллиарды были получены «от этих трех банков», подразумевая банки, непосредственно участвовавшие в «краже миллиарда»: BEM, Banca Socială и Unibank.

Помимо Октавиана Армашу, заявления о «возмещении украденного миллиарда» из банков Молдовы делали ранее и другие представители центральных органов власти и законодательной власти.

Наиболее активными в отчетах о «возмещениях» были экс-председатель парламента Андриан Канду, а отправленный в отставку премьер-министр Павел Филип даже запустил в режиме реального времени счетчик возмещения на сайте Министерства финансов.

Канду обещал в сентябре 2016 года, что возврат всей украденной суммы займет один-два года. Уже в мае 2017 года некоторые медиа-организации объявили - цитируя бывшего спикера – о «возмещении» уже почти 2 млрд леев.

Возврат кредита против возмещения украденного миллиарда

Президент НБМ очень внимательно ссылается по сути на возмещение «... из более чем 13 миллиардов леев, которые представляет собой срочный кредит, предоставленный НБМ этим трем банкам» под гарантии правительства. То есть возврат денег, ссуженных Центральным банком на грани закона, и их возврат в резервы НБМ - это нечто иное, чем возврат миллиардов, полученных мошенническим путем. И то если допустить, что соответствующие кредиты были выданы в 2014 и 2015 годах обанкротившимся банкам при соблюдении действующего законодательства.

Чтобы убедить нас, что кредит не был еще одним мошенничеством, необходимо расследовать использование 14 миллиардов леев непосредственно тремя банками (BEM, Banca Socială и Unibank), а также косвенно вовлеченными банками (их как минимум четыре), о которых компания Kroll упомянула в первом отчете.

Правда, именно эта цель обозначена в Стратегии возмещения, направленной прокурорам в июне 2018 года: «возмещение ... финансовых средств в размере, в котором были выпущены государственные ценные бумаги, для покрытия депозитов физических и юридических лиц,... включая межбанковские размещения в BEM, BS и UB, на сумму 13,34 млрд леев».

Эта цель не соответствует цели расследования мошенничества в банковском секторе или возмещения ущерба, а заменяет эти этапы простым накоплением средств для их возврата НБМ. Более того! Эта «цель» прокуроров не коррелирует с той, которая была намечена компаниями Kroll и Steptoe & Johnson на основании контракта, подписанного с НБМ, а также со статистикой и оценкой мошенничества, которые есть у НБМ.

В то же время НБМ пролил свет в этом вопросе - в информации, обнародованной в начале июня 2019 года. Она касается действий, рассмотренных в судебных инстанциях; возбужденных уголовных дел; должников, находящихся в процессе несостоятельности; и исполнительных листов банков в процессе ликвидации, связанных с процессом ликвидации BEM, BS и UB. В таблице 3 данной информации черным по белому указано, что сумма по делам, находящимся в ведении органов уголовного преследования, составляет 30,38 млрд леев по этим трем находящимся в процессе ликвидации банкам.

Откуда появились 30 миллиардов?

Таким образом, цель расследования мошенничества в трех банках (BEM, BS и UB) должна быть направлена на констатацию и возмещение 30,38 млрд леев, по которым уже начаты расследования и заведены дела в органах уголовного преследования, а также на возможную оценку и последующее расследование выделения срочных кредитов Нацбанком под гарантию правительства в размере 14,1 млрд леев.

Как управляющий (управляющие), так и некоторые политические игроки, при содействии аффилированных СМИ, должны избегать выводов о «возмещенных» суммах со ссылкой или по сравнению с суммами, преобразованными в государственный долг правительством Филипа, путем взятия на себя ответственности.

Потому что такие заявления неточные и неправильные со многих точек зрения, в том числе юридической и экономической.

Более того, присоединение «возмещенных» сумм к суммам, преобразованным в задолженность, автоматически дискредитирует множество законодательных и нормативных решений 2014 и 2015 годов, которые легли в основу выдачи экстренных кредитов Нацбанком и гарантий от правительства.

Соответственно, о суммах может быть дан отчет как о возмещении украденных денег, если они подпадают под правовые понятия как возмещение, в результате расследований, судебных решений и если они имеют отношение к мошенничеству, связанному с тремя вышеупомянутыми банками. В противном случае незаконно относиться к поступлениям, вытекающим из процедур ликвидации неплатежеспособных банков (реализация активов) в качестве операций по погашению (даже досрочному) ранее заключенных кредитов в соответствующих банках.

Куда исчезают исполнительные листы? 

Поскольку другая официальная информация пока не размещена, мы видим по ситуации на 31 марта 2019 года, что практически все поступления по всем трем вышеуказанным банкам имеют прямой характер, связанный с процедурами ликвидации этих банков, а полученные средства управляются администраторами процедур ликвидации.

Таким образом, сумму в 2,2 млрд леев, установленную НБМ в начале 2019 года, составляют (Таблица 1):

• Поступление кредитов, выданных банками - 792,4 млн. леев,
• Поступления от уплаты процентов по кредитам - 84,4 млн леев,
• Поступления от уплаты пени и комиссионных выплат по кредитам – 1,2 млн леев,
• Поступления от продажи полученного залога - 120,6 млн леев,
• Поступления от продажи основных средств - 252,7 млн леев,
• Поступления от продажи других активов - 11,3 млн леев,
• Прочие поступления - 984,5 млн леев.

В этой таблице наиболее интересна категория «прочие поступления», которая резко увеличилась в конце 2018 года и в первом квартале этого года. Объяснением является поступление 451 млн леев от продажи акций Moldova-Agroindbank - сделка, посредством которой около 41% акций Agroindbank были куплены консорциумом, состоящим из ЕБРР, Horizon Capital и Invalda - и от продажи акций Moldindconbank группе Doverie из Болгарии.

В случае с MAIB сумма изначально была украдена (около 450 млн леев в июле 2018 года) из государственного бюджета, а затем «возмещена» бюджету через исполнителя и администратора, которые фактически никак прямо не связаны с информацией о процессе ликвидации и «возмещения» денег, украденных из трех банков. MAIB к этому не причастен.

Выражаясь экономическим языком, эта сумма вернулась в государственный бюджет, откуда она и была взята за несколько месяцев до этого. С юридической точки зрения власти решили некоторые финансовые проблемы за счет государственного бюджета, а не за счет тех, кто причастен к мошенничеству, или за счет закрытых банков, из-за которых был написан отчет. Аналогичная ситуация и с акциями MICB.

Есть и неловкий аспект. Дальнейшее настаивание на том, что 451 млн леев в случае с MAIB и еще 780 млн леев в случае с MICB входит в категорию «возмещения украденного миллиарда от вовлеченных лиц», создает юридическую, экономическую и медиа-путаницу, поскольку это попытка создать видимость возмещения, когда на деле речь идет о государственных деньгах, изначально взятых из государственного бюджета. С другой стороны, сообщается, что также возмещаются средства, украденные в результате других мошеннических действий, а не те, которые непосредственно связаны с BEM, BS и UB.

Больше всего говорили о «возмещении» авторы так называемого «закона Канду-Крянгэ», посредством которого повышение прозрачности состава акционеров некоторых банков с системными проблемами осуществляется посредством повышения юридической ответственности и финансового участия государства.

А что же Шор? 

В сентябре 2017 г. НБМ выступил с открытым заявлением, в котором «опровергает информацию о том, что не были возбуждены судебные иски в отношении компаний, известных общественности как «группа Шора». Через несколько дней последовали уточнения о том, что уже вынесено четыре окончательные судебные решения о взыскании общего долга в размере более 12 миллиардов леев с четырех компаний из «группы Шора», которые вели мошенническую деятельность в Banca Socială. Решения еще по 3 миллиардам в тот момент находились на рассмотрении в Апелляционной палате.

Следует отметить, что в информации, касающейся процесса ликвидации BEM, BS и UB, периодически представляемой НБМ (ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ), были записи об исполнительных листах, выданных на сумму более 13 миллиардов леев. 

Несмотря на многочисленные дела, неясно, возместили ли как-либо ущерб госбюджету подозреваемый № 1 в расследованиях по банковскому мошенничеству Илан Шор или его аффилированные компании, и если да, то какие суммы были у них изъяты для возмещения средств, присвоенных мошенническим путем.

Как возвращались экстренные кредиты 

НБМ предоставил экстренные кредиты BEM, BS и UB, чтобы избавить их от того, что уже было неизбежно. В общей сложности было заимствовано 14,4 млрд леев (из которых было использовано 14,12 млрд леев), на основании двух гарантий на 14,84 млрд леев, выданных правительством:

- 9,43 млрд леев из гарантии на 9,5 млрд леев в ноябре 2014 г.,

- 4,97 млрд леев из гарантии в 5,34 млрд леев в апреле 2015 года.

Согласно официальной информации НБМ, из 14,12 млрд леев банки-получатели возместили 780,6 млн леев в промежутке между отзывом лицензии на деятельность соответствующих банков (16.10.2015) и до дня преобразования гарантий во внутренний государственный долг (03.10.2016). Эта сумма представляет собой добровольное погашение из ресурсов трех банков задолженностей перед НБМ по экстренным кредитам.

Следует отметить, что у этих трех банков была практически единственная деятельность, приносящую доход до отзыва лицензий: валютный рынок. Таким образом, экстренные кредиты, предоставленные НБМ, были использованы с декабря 2014 года по октябрь 2015 года для валютной деятельности, и посредством этой деятельности именно эти три банка вывели через валютный рынок более 800 миллионов леев, о чем отчитался НБМ.

Соответственно, не может быть и речи о «возмещении», которое имеет другое значение в контексте принудительных процедур в результате расследований и судебных и решений.

Как возвращался внутренний государственный долг 

Несмотря на отчеты о «возмещении» украденных миллиардов, однако, остаток внутреннего государственного долга в результате преобразования государственных гарантий в госдолг уменьшается крайне медленно. Изначально экс-председатель парламента Андриан Канду заверял, что поступления от ликвидации трех банков («возмещения») пойдут на досрочное погашение ценных бумаг, выданных Министерством финансов Нацбанку.

На момент преобразования внутренний долг, вытекающий из этих гарантий, составил 13,34 млрд леев (октябрь 2016 г.). В конце 2017 г. этот долг был сокращен на 50 млн леев, а в 2018 г. - еще на 250 млн. леев. Таким образом, задолженность 2016 года в размере 13,34 млрд леев (категория государственных ценных бумаг, выпущенных в целях, установленных законом) на данный момент составляет 13,1 млрд леев – практически без больших изменений по сравнению с первоначальной суммой в 13,3 млрд леев.

В то же время с октября 2016 года и до настоящего времени Министерство финансов выплатило НБМ проценты по этой сумме долга в размере еще более 1,5 млрд леев.

Соответственно, Министерство финансов использует бюджетные ресурсы для обслуживания долга перед НБМ.

С другой стороны, переводы, осуществляемые ликвидаторами трех банков, носят менее прозрачный характер и манипуляторски используются для создания видимости использования поступлений от процедуры ликвидации с целью погашения задолженностей.

Стоит отметить противоречие и в таблице 2 в информации НБМ о процессе ликвидации BEM, BS и UB, где в качестве остатка экстренного кредита, который нужно возместить, фигурирует сумма 11,84 млрд леев (31 марта 2019 года), в то время как остаток государственного долга, появившегося после преобразования в октябре 2016 года, составляет 13,1 млрд леев.

После продажи акций MAIB и MICB, которая позволила улучшить статистику «возмещения» украденного миллиарда, нет какой-либо четкой перспективы того, как будет возвращена непогашенная сумма по гарантии, преобразованная во внутренний долг в размере 13,1 млрд леев, но особенно - как будут привлечены к ответственности лица, участвовавшие в банковском мошенничестве.

Также было бы хорошо знать, как были использованы деньги, предоставленные НБМ трем банкам, какова была роль других вовлеченных банков и как были применены знаменитые фильтры, упомянутые на заседании правительства, на котором было принято решение о первой государственной гарантии.

Аудит - святое дело

Доказательства того, что информация, озвученная господами Армашу, Канду & Co, - ложная, мы находим в Отчёте о проведенных годовых финансовых отчетах НБМ за 2018 год. Он показывает, что, несмотря на триумфальные заявления о возмещении, долг правительства перед НБМ по государственным ценным бумагам (ГЦБ) по состоянию на 31 декабря 2018 года составлял почти 13,34 млрд леев.

Как указано в документе, номинальная стоимость ГЦБ снизилась в 2018 г. на 210 млн леев, но стоимость выпущенных правительством ГЦБ, оцениваемых по амортизированной стоимости, снизилась в 2018 г. всего на 103 млн. леев. Чтобы убедиться в этом, внимательно читаем страницу 47 этого Отчета. 

Данная статья может быть перепечатана без финансовых обязательств или юридических ограничений, при условии цитирования Mold-Street.com в качестве источника и указания активной гиперссылки.